Донецкий Стивен Кинг: Известному фотографу Сергею Ваганову – 60 лет (ФОТО)

Сергей Ваганов: «Однажды я ждал жену в книжном магазине
и от скуки взял томик Стивена Кинга с раскладки
у выхода. Открыл книгу на его фотографии. Жена глянула
через плечо и равнодушно бросила: "Ты и сюда влез?"»

В октябре 2017 года Ваганов побывал в прифронтовом селе Водяное Новоазовского района. Фотографировал разрушения после очередного обстрела, общался с местными жителями и военнослужащими. Солдаты из батальонов 59-й бригады ВСУ пригласили фотографа на обед, а на месте размещения военных он обнаружил спортивный уголок. Главным снарядом там была штанга, сделанная из деактивированных 120-миллиметровых мин – самого большого диаметра, которые в совокупности весят 35 кг. Фотошедевр попал в рейтинг лучших снимков года по версии британской газеты The Guardian, что стало для ее создателя большой неожиданностью.

Фото Сергея Ваганова/EPA

В мирное время снимок Ваганова, на котором запечатлен обгоревший горняк во время аварии на шахте им. Засядько в 2000 году, попал в рейтинг «Лучших журналистских фотографий I десятилетия XXI века» новостного агентства MSNBC и получила несколько призов. Сделать фотографию помог опыт работы в медицине (Сергей окончил Донецкий медицинский институт, после чего в течение 15-ти лет работал ортопедом-травматологом в Авдеевской городской больнице), и автор оказался в «нужное время в нужном месте».

Фото Сергея Ваганова

Сегодня, 25 октября, Сергей Ваганов отмечает юбилей – 60 лет. «Донецкие новости» пообщались с друзьями и коллегами фотографа и узнали много интересного о юбиляре.

Ирина Горбасева, фотограф: В том, что я стала фотографом, забросив свой диплом товароведа на верхнюю полку в шкафу, на все 100% заслуга Сергея. 20 лет назад (а именно столько мы с ним знакомы) я бы покрутила пальцем у виска, если бы мне сказали, что фотограф – это профессия, а фотография имеет хоть какую-то ценность, кроме хроники в семейном альбоме. С его подачи я занялась этим делом, сначала как менеджер, а потом как руководитель донецкого фотоагентства, а потом уже как фотограф. Учил меня фотографии Сергей, и скажу, что учит до сих пор. Это мой самый большой друг и самый строгий критик.

Вспоминается случай, когда мне предложили должность второго фотографа в газете «Салон». Чрезмерная требовательность ведущего фотографа газеты (а им тогда был Сергей) к претендентам на эту должность, видимо, так достала главного редактора (тогда главным был Евгений Ясенов), что он решил найти помощника самостоятельно, без ведома Ваганова. Работа в газете не входила в мои планы – я и так уже работала со многими изданиями в стране и за рубежом. И вдруг такое предложение! Не берусь судить, насколько высоко ценил мои качества фотографа Ясенов, но я впервые в жизни столкнулась с преинтереснейшей формулировкой при приеме на работу: «Только вы можете с ним справиться». Когда все формальности моего трудоустройства были завершены, я пришла на работу и, постучав в дверь его (Ваганова) кабинета, сказала: «Привет! Я твой новый напарник!». У Сергея тогда дух перехватило от «произвола» руководства, а на этаже, где слово «тихо» не вписывалось в общую концепцию редакционной жизни вообще, воцарилась гробовая тишина… Наверное ждали бурной реакции, подслушивая сквозь закрытые двери, но все обошлось. Видимо, прав был Ясенов, выбирая формулировку. Справилась! Вот так и «справляюсь» до сих пор.

Евгений Шибалов, журналист, волонтер: Ваганов был доктором, потом фотокорреспондентом и журналистом. Но, по-моему, Сергей Леонидович, в первую очередь, – великий педагог. Потому что, он, во-первых, очень добрый, невероятно мудрый и нечеловечески терпеливый. Во-вторых, он умеет учить молодых коллег так, что это незаметно для них самих. В его советах и подсказках никогда нет снисходительности, он не унижает своим авторитетом и возвышается над тобой только ростом. А во всем остальном – просто добрый товарищ, друг и коллега, на которого всегда можно положиться, к которому можно обратиться за советом и просто провести время за приятной беседой.

И только потом, много-много лет спустя, вдруг понимаешь, что он все это время тебя учил. Очень мягко, очень тонко и ненавязчиво. Никто не может остаться прежним, если в его жизни случился Сергей Ваганов. После встреч с ним люди становятся умнее и добрее, чем были до него. Вот за это я его очень люблю и ценю.

Он – отличный фотограф с глазомером профессионального художника. Наверное, он был хорошим врачом, не знаю. Но он, прежде всего, редкого таланта педагог. Пусть даже он сам о себе этого не знает.

Сергей Куница, журналист: Дело было на пресс-конференции мэра Донецка. Александр Лукьянченко анонсировал открытие городского пляжа и сказал, что повезет показывать. Ваганыч спросил – плавки брать? Мэр отшутился, типа – да, будем плавать. В день открытия пляжа, Ваганыч разделся, полез в воду и пригласил присоединиться мэра. Тот естественно отказался и оконфузился. А Ваганов свое слово сдержал и еще фотографировал всех из воды.

Эдуард Малиновский, журналист: Ваганыч любит цитировать поэтов. Только мы с женой и сыном переехали в Мариуполь, случайно встретились посреди главного городского проспекта. И он что-то устами великих прокомментировал войну. Моя супруга давай реветь, а мы вдвоем успокаивать. Так что Ваганыч – не только мастер фото, но и повелитель душ!

Леся Орлова, журналист, писатель: Все знают, что Сергей – блестящий репортер. Все знают, что он – художник. Но нам, его коллегам, знакома еще одна грань: дар спонтанной импровизации «на тему». В «Салоне» не принято было использовать картинки из фотобанков, «фишкой» считались собственные иллюстрации. И Сереже достаточно было вбросить тему и суть – и он в считанные минуты придумывал идеально подходящее фотосопровождение. Хоть натюрморт, хоть постановочную сюжетную съемку. Если на картинке нужен был человек, Ваганов просто брал кого-то из сотрудников – и ежедневно (и не по одному разу) можно было видеть, как за ним плетется кто-нибудь по коридору и как этого кого-то усаживают, поворачивают, велят куда-то смотреть и вообще используют как манекен. По-моему, нет сотрудника «Салона», который бы не был таким образом увековечен Вагановым.

Скажем, мне раз в неделю приходилось писать тексты на грани фола в рискованную рубрику «Секс и отношения». И их, да, нужно было иллюстрировать, но так, чтобы это было и уместно, и не пошло. И тут Ваганов, конечно, развлекался вовсю (учитывая его пристрастие к пикантным шуточкам и историям). Ярко помню, как для материала о мужчинах-садистах он велел коллеге Зимоглядову фактически сбрасывать меня с лестницы второго этажа, схватив за волосы. Или как для материала об измене выстроил композицию в ресторане гостиницы «Шахтер»: над столом коллега Зимоглядов плотоядно лобызает мою руку, тогда как под столом я, скажем так, глажу по колену коллегу Панасова, выразительно закатившего глаза.

Евгений Руденко, журналист: У Сергея Леонидовича очень своеобразное чувство юмора. В общении с ним возможно два варианта: понять и принять или же перепутать эту едва уловимую иронию с самодовольством и нарочитой отрешенностью. В Донецке были журналисты, особенно молодые, которые, как мне кажется, Ваганова побаивались. Лично я иронию люблю, поэтому мне работалось с ним легко. Это было в объединенной донецкой редакции «Сегодня» и «Салона». 

Ваганов – бренд, от которого веет спокойствием, уверенностью и надежностью. У него есть удивительное свойство – никуда не спешить (во всяком случае, внешне), но везде успевать. Быть в нужное время в нужном месте.

Последний раз мы виделись с ним, если не ошибаюсь, 26 мая 2014-го, в день, когда начались бои за донецкий аэропорт. Я вез дочку из Бердянска в Донецк на школьный последний звонок. Так получилось, что во время остановки в Мариуполе в наш автобус подсел Ваганов. По дороге мы разговаривали о «русской весне». Было заметно, что все происходящее тогда на Донбассе Сергей Леонидович переживает искренне и глубоко.

Он мог бы остаться в Донецке, не зная проблем с гонорарами. Стать, например, востребованным хроникером Захарченко, «Моторолы» или «Гиви». Мог работать на российские и западные агентства, приняв «республиканские» правила игры. Но тогда он перестал бы быть настоящим Вагановым.

Лариса Лазоренко, журналист: Для меня Сережа, прежде всего, – хороший человек, непредсказуемый, ироничный, профессионал, и с ним никогда не соскучишься.

Наши совместные поездки на интервью часто вспоминаю со смехом. Во время фотосъемок его слова могли довести до белого каления интервьюируемого, если он ему не глянулся. Или, наоборот, вся серьезность беседы сводилась на нет, когда Сергей предлагал надувающему щеки солидному мужчине сказать слово «сиськи», чтобы получилось «живое» фото.

Запомнился еще случай: мы приехали в один из, как тогда называлось, депрессивных районов Донецкой области, и на задворках шахты встретили бездомного пса, для которого у Сережи в «недрах» большой сумки оказалась припасена ... сахарная косточка...

А еще он ответственный, умный, ну и – «два метра красоты», как он сам о себе говорит.

Дмитрий Дурнев, журналист: Женщины Ваганова любили, юные журналистки – не всегда. У Сергея Леонидовича всегда было суровое лицо и на редкость едкий язык.

Как-то я попросил его снять для нас очередной этап Донецкой лиги КВН, мы были информационными партнерами этого чудного проекта. Ваганов зашел в ДК «Юность», отснял два десятка фотографий на одном из конкурсов, и ушел. На следующий день приносит он их мне лично (дело было лет 15 назад и наша редакция была в 3-м корпусе ДПИ с видом на городской совет) и предлагает отдать на флешке. Где у меня в системном блоке разъем для такой новомодной вещи я в тот момент не знал и Ваганов лично полез под стол изучать редакторский компьютер. В этот момент залетает молодая практикантка, которую я вчера послал на КВН написать заметку, и с порога начинает выкрикивать: «Дмитрий Валерьевич, этот Ваганов такой лентяй, такой раздолбай, он покрутился и ушел, столько шуток вчера не сфотографировал!». В этот момент Сергей Леонидович начинает разворачиваться как удав из под моего стола с этой злосчастной флешкой, красный как рак! Девушка прыгает в угол, а я скорей-скорей вывожу за руку Ваганова в компьютерный отдел «решать проблему». И уже Ваганов кричит мне в коридоре: «Дима, я этих журналисток столько... повидал! И каждая! Каждая! Заходит к редактору и вещает потом: "Ваганов лентяй". Ну почему?!»

Сергей Леонидович – редкий профессионал, хоть шутки не научился фотографировать по сей день. А та девушка сейчас журналистику в нынешнем Донецке преподает, на историческом факультете...

Владимир Лукьянец, фотограф: Это удивительно сильный и целеустремленный человек, с непростой судьбой и очень широкой душой (чего он может быть и сам не осознает). Большие люди не бывают однозначными и «удобными» для всех. Талантливый репортер и сильная личность, я рад, что Судьба меня с ним свела...

Светлана Федчун, журналист: Истошным криком «Па-ма-г-и-и-и-и-те!!!!» Сергей Ваганов спас сюжет в ТСН на «1+1». Дело было зимой: МЧСники проводили рейд по замерзшим водоемам – учили людей, как вести себя на льду и оказывать первую помощь. Сделали прорубь туда «случайно» падал подопытный, и его доблестно спасали водолазы. Картинка для телевизионщиков – крутая, синхронны – стоящие. Но! Не хватает интершума! Маленького фрагмента, который привлечет к сюжету внимание, сделает его «говорящим». Я уходила с места съемки расстроенная и бурчала, что «подопытный» мог бы и позвать на помощь – никто ж не тонет втихаря, надо, чтоб звал на помощь. И тут на помощь пришел Сергей Леонидович. Он со знанием дела спросил: «Что надо кричать?». Договорились, что «помогите» – самое подходящее. Оператор включил камеру, я махнула рукой и Сережа истошным голосом с хрипотцой и как бы захлебываясь изверг из себя «Па-ма-ги-и-и-ите!». Камера – стоп! Снято! С этого истошного крика начинался сюжет в новостях на топовом украинском канале и картиночку при монтаже наложили, когда человек падает в прорубь. Немножко фальсификаций при монтаже, но эффект того стоил! Сюжет был в эфире!

Сергей, не перестаю благодарить! За все фото, которые были сделаны в разных ситуациях, за коллекцию исторических фото из архивов, по которым можно складывать календарь довоенных событий в Донецкой области, за мудрые слова, сказанные вовремя. Еще отдельное спасибо за взгляд, которым ты одариваешь женщин! Рядом с тобой я всегда себя чувствовала женщиной, и это было приятно!

Сергей Новиков, оператор, фотограф: Знакомство с Сергеем берет свое начало со времен моей работы телеоператором ДонГТРК (27 канал). Каждым утром вторника в горадминистрации Донецка традиционно проходили пресс-конференции мэра Лукьянченко, трудно было там не заметить высокого харизматичного мужчину в вязаном свитере, с поседевшей бородой и фото-камерой Canon 7D и большим крутым объективом (тогда это был Canon 70-200mm).

Сергею не чуждо прекрасное, поэтому всякая красотка находящаяся рядом с ним награждалась вниманием, а порой даже объятиями! Кто не знает, Сергей в прошлом – врач-травматолог, поэтому у каждого, в случае чего, есть шанс получить профессиональную морфофизиологическую характеристику.

Не ошибусь, если скажу, что Сергей – летописец Донбасса. В его архиве обязательно найдется фото на каждый день из прошлого. Уверен, что каждое событие Донбасса у него сохранилось в деталях.

Ваганыч (иногда имею наглость его так называть) – душевный человек, его попутчиками являются: хорошее чувство юмора, здравая самоирония и активная жизненная позиция. Пусть небритая седая улыбка не сходит с лица, а под стильными солнцезащитными очками таится острый мудрый взгляд фотографа!

Эдуард Кинзерский, журналист: Сергей Леонидович был моим наставником, когда я только пришел в газету «Салон Дона и Баса». Это была моя первая журналистская работа, и он – на тот момент уже зубр донецкой фотожурналистики – учил меня азам профессии. Запомнил его крылатую фразу: «Кто не умеет работать хорошо, вынужден работать много». А еще я от него впервые услышал выражение «Он старый, как гамно мамонта». Не буду уточнять, в адрес кого оно прозвучало.

А история, связанная с Леонидычем... Навскидку вспоминается вот это. Выехали мы с ним как-то на открытую тренировку «Шахтера». Отъезд на нее был от порога клубной пресс-службы, которая тогда располагалась на пересечении бульвара Пушкина и проспекта Гурова. А редакция «Салона» находилась в гостинице «Шахтер». И вот мы с Леонидычем вышли по Титова на первую линию, на троллейбусную остановку. Пока ждали «рогатого» Ваганыч решил похвастаться передо мной новеньким перочинным ножом. Достал и принялся открывать-закрывать, вертеть в руках а-ля спецназовец. Ну и довертелся – полоснул себя по животу. И вроде несильно, но лезвие было реально острое. Моментально выступила кровь, ну и Леонидыч, зажал рану платком и говорит: «Все, езжай один, а мне – в травматологию». Тут троллейбус подошел, я ему: «Леонидыч, дойдете сами?» А он: «Ты о работе думай, а не обо мне», и пошлепал в санпропускник. Ему там пару швов наложили, он потом их демонстрировал.

Валентина Быкова, журналист: Фотографы любят меряться фотоаппаратами и объективами. Но я знаю, что если Ваганычу дать одноразовую китайскую «мыльницу» или старый телефон Nokia с треснувшим экраном, он и тогда сделает лучший снимок, чем я супер-навороченной цифровой зеркалкой с кучей прибамбасов.

Фотограф – это не только и не столько техника, это видение. Когда, возвращаясь в редакцию, я смотрела фотки Ваганова с поездок, пресс-конференций, форумов, митингов и т.д., то понимала, что мы с ним были на каких-то разных мероприятиях. Потому что там, где я вижу лица, объекты, движняк и прочую самоочевидную шелуху, он запечатлевает символы и смыслы.

Персонально для меня Сергей Ваганов и есть одним из символов Донецка. И я искренне верю, что он станет первым, кто снимет фоторепортаж о том, как над нашим городом снова поднимут украинские флаги.

Евгений Ясенов, журналист: Для меня Ваганов – это ЛСД. То есть – отличный способ расширения сознания. С ним так же непросто, как и с ЛСД – он так же вреден для здоровья, едок и саркастичен, и моральные последствия от употребления Ваганова в больших дозах бывают тяжелыми. Но эффект от общения с ним неизменно поразительный – он умеет придать любой обыденности такое содержание, о каком ты без него никогда не догадался бы. Иногда кажется, что свой «третий глаз» он задействует инстинктивно, не напрягаясь. Но поработав с ним в паре, понимаешь, насколько трудолюбив этот человек и каких трудов ему стоит его гениальность.

Помню, во время прогулки по старой Ялте примерно в 2009 году он вдруг остановился в обычном, на первый взгляд, проулке – просто замер в самый неподходящий момент беседы. Потом протянул свою изможденную руку вперед и узловатым указующим перстом ткнул вперед: «Посмотри, какая игра света и тени! В этот кадр бы какую-нибудь колоритную тетку!» И мы стояли там, на этой волшебной точке, и минут 15 ждали. И конечно, нужная тетка появилась. Так он и работает – не ожидая озарений, которые потому на него и сыплются...

Виктор Гриза, продюсер: Я к докторам всегда с уважением отношусь – на всякий случай, вдруг пригодится. К Ваганову – с двойным почтением: второе – за фотографа. До того он был «свой», что когда в продюсерском центре «Крок» случился демографический взрыв, и у сотрудников в одни годы родилось что-то около четырех детей – сомнений не было: надо приглашать Ваганыча! Те малявки, которых он тогда снял для истории (и мою младшую тоже), уже на пороге 20-летия. Так что к нашим поздравлениям присоединяются вполне взрослые граждане. А Сергею Ленидовичу желаю дожить до того времени, чтобы он мог опять снять их в своем нынешнем возрасте.

Ирина Гамбарян, журналист, медиа-эксперт: Кожна його світлина – це мить світлої пам’яті. Ми з ним на «ти». Хоча мені весь час хочеться вставати навшпиньки, зазираючи в очі і шукаючи схвалення.

В минулому житті присутність Ваганича на заході була критерієм значущості в житті столиці Донбасу. В житті теперішньому я продовжую любити Місто завдяки «Ілюстрованій енциклопедії донецького життя».

Від нього я отримала свою першу самокрутку з фільтром. Він наділив мені розумінням, що «легка ступінь гірсутизму» не недолік, а ознака ідеальної жінки. З його легкої руки стала гордою володаркою Великого Чіріка. Цей видатний черепах став моїм «оком тайфуну», коли все було погано, місто нове, а Гамбарян на війні. Вічна пам’ять,Чірік!

А ще Ваганич подарував мені мрію. Вже кілька років я ношуся з ідеєю зробити виставку його циклу «Обличчя війни без облич». І щоб він сказав мені щось гарне на урочистому відкритті. Мрії мають здійснюватися! За життя задіяних осіб. Тож живи вічно, ювіляре, і даруй нам нові миті світлої пам’яті!

Татьяна Игнатченко, журналист: Сергея Ваганова знаю давно – по фотографиям в «Салоне Дона и Баса». Даже помню первый снимок, который заставил обратить внимание на фамилию автора – плачущий первоклашка на празднике 1 сентября.

В реальности познакомились в начале войны – снимали, как в Мариуполе разгружали первую гуманитарку. Ваганыч появился позже – в начале 2015-го, когда стал душой экипажа «Бєла гвоздіка» (да-да, именно так, экипаж «Бєла гвоздіка», не спрашивайте, почему – военная тайна). Сережка прошмыгнул 16 ноября 2016-го, когда в одном секретном месте в час «Ч» морпехи должны были получать боевые награды из рук командующего АТО и пройти торжественным маршем. Час «Ч» сдвигался на 5 часов. Был собачий холод. Экипаж «Бєлой гвоздікі» (Гончаренко-Игнатченко-Ваганов), а также сопровождающий их пресс-офицер Александр Киндсфатер грелись в машине. Сережка читал наизусть Бродского и Пастернака, я – Лину Костенко, Забужко и Жадана. Гончаренко с Киндсфатером «урочисто мовчалы». С неба падала какая-то хрень. Мы сняли неимоверно теплый сюжет, Ваганыч сделал отличные фотки...

Экипаж «Бєла гвоздіка»

А я не знаю, какой он, настоящий Сергей Леонидович Ваганов. Правда. Наш Ваганыч – он пластичный: ему в 60-ть идет и СергейЛеонидыч, и Сережка. Но знаю точно, что самым трудным в решении уйти с войны на другую работу и уехать из Мариуполя, для нас с Женей Гончаренко было «как мы скажем об этом Ваганову?» Но о совместной работе я помню все! Даже то, что он нам с Гончаренко «торчит» люля-кебаб. С праздником Тебя, Ваганыч! Живи сто лет!

Лидия Пономаренко, журналист: Вечер накануне Старого Нового года 2014. Донецк украшен к новогодним и рождественским праздникам ярко и разнообразно. Бегу с работы по Артема, мимо драмтеатра, площади, любуюсь. Напротив «Крупской», пока я кручу головой во все стороны и рассматриваю каскадом спадающие с крыш гирлянды, мимо меня шагом, равным моему шпагату, проходит высокий мужчина. Ловлю его боковым зрением. Кажется, знакомый. Оборачиваюсь и узнаю в быстро удаляющемся силуэте моего любимого донецкого Гения фотографии. Он вихрем пронесся мимо: не узнал. Только сигаретный дым остался. Несколько секунд мешкаю, думаю: «А может, в другой раз поговорим...». И тут вдруг в затылок бьет мысль: другого раза не будет. Бегу за ним, окликаю: «Сережа! Ваганов!». Улыбаемся, говорим о каких-то простых, человеческих, вещах. Рады видеть друг друга.

Раньше работали вместе: я была главным редактором одного донецкого глянца, он — делал для нашего журнала потрясающие фотографии. Вот и тогда вечером он спешил выполнить задание своей редакции — поймать за яркий, гирляндный, хвост уносящиеся в зиму праздники. Надо было пофоткать для читателя Донецк новогодний, со вкусом, размахом и любовью украшенный... Чтоб запомнился ТАКИМ. (Кто же знал тогда, что «завтра была война»?).

Потом, когда фото праздничного Донецка, сделанные рукой опытного виртуозного Мастера, запестрели на многих сайтах, Сережа признался мне в переписке: «Знаешь, а ведь это ТЫ стала моей музой в тот вечер. Наша короткая встреча вдохновила меня». Я поблагодарила дорогого сердцу гения. Благодаря нашей короткой встрече тогда Донецк довоенный особенно запомнился мне новогодне-рождественским, светлым, ярким, теплым, семейным, праздничным. Хорошо, что вернулась и догнала Ваганова тогда. Кто бы мог подумать, что немногим позже нас так сильно разбросает по Украине, и не только. Спасибо, дорогой Сережа.