Донецк возродится, но это будет новый Донецк - с украинской ментальностью

Интервью с Павлом Волвенко, кандидатом юридических наук, в недавнем прошлом доцентом Донецкого юридического института,  а ныне участником АТО, рядовым 24-й механизированной бригады 62.ua открывает новую рубрику "Люди, которые меняют город".

 - Павел, как считаешь,  почему стало возможным появление на территории Донбасса самопровозглашенных республик "ДНР" и "ЛНР"?  

- На мой взгляд, это спланированная акция, которая, возможно, готовилась более 10 лет. Долгие годы российские спецслужбы насыщали Украину своими агентами, на подготовку этих событий была направлена работа мощных российских масс-медиа.

В Москве работали пропагандисты, которые наполняли Украину своими идеями, украинофобией, ненавистью ко всему украинскому, особенно в Донецке. Над этим трудились различные аналитические центры и структуры. Они влияли на политические институты, которые к 2014 году в Украине были фактически деморализованы и деорганизованы. 
К примеру, те же ЖЭКи не могли ни чем управлять, и вообще как таковой не было административной системы в государстве.  Все было развалено, разрушена система государственного управления, правосудия, правоохранительных органов, разрушены или искривлены экономические отношения между крупным, средним и мелким бизнесом и т. д.
Медийное  пространство Украины было наполнено российскими пропагандистскими фильмами и литературой, которые в целом  навязывали гражданам страны  неуважение  к Украине. Мол, украинцы - это такие селюки, забитые,  ничего у них никогда не получится, а вот мы - великая Россия. Навязывались принципы, которые были направлены не просто на разрушение,  а на формирование в мышлении зрителей (слушателей, читателей) модели патримониальной власти, присущей московскому государству. Мы видели яркого представителя такой власти Януковича. С одной стороны, святая власть, которая не поддается критике, с другой – рабы. И этот принцип проник во все сферы отношений, на все уровни и утвердился как в государстве, так и муниципальных органах и структурах. Любой начальник - это Бог.

- Как, по-твоему, был ли шанс удержать украинскую власть в Донецке и Луганске?

- Я думаю, что возможность такая если и была, то только гипотетическая. С точки зрения политической, военной и исторической перспективы - это было бы неправильно. Потому что это бы действительно превратилось в серьезный этнический конфликт между пророссийски настроеннным населением и проукраинским.  Могло дойти до резни. 
Тот факт, что украинцы или люди, которые любят Украину, смогли выехать, в какой-то степени уничтожил этот сценарий. Я думаю, это позитивно. Это позволило в сфере идеологии поставить крест на планах Путина. Этнический конфликт сейчас в Донбассе невозможен. И в целом, в этой страшной беде  - это все же большой плюс. Со стороны  украинцев нет никакого этнического противостояния русским.

- А как возникла у тебя,  ученого и уже немолодого  человека, мысль взять оружие и пойти на фронт?

- Наверное, эта мысль приходила каждому патриоту Украины, но у меня была и возможность. Я подполковник милиции, я служил в армии и преподавал в Донецком юридическом институте. Поэтому могу утверждать, что имею и физические, и психологические силы. Я всегда отстаивал проукраинскую позицию, критиковал власть. Боролся за реформы как преподаватель. Боролся за украинский язык, за уважение и к русскому  языку, но правильный подход нужен ко всему. Если бы я не пошел в украинскую армию, я бы предал все то, что я делал до этого.

- Но перед этим тебе и твоей семье пришлось покинуть Донецк, когда это произошло?
-  В июле.

- Были прямые угрозы или ты просто понял, что не сможешь жить при "ДНР"?

- Нас предупредили, что семье нужно быстро покинуть Донецк. Но у нас и так уже не было ни физических, ни моральных сил находиться там. К тому же, мы как жители Донецка первыми почувствовали, что такое война - мы жили в районе аэропорта, и первые бои, которые начались в конце мая, мы наблюдали воочию.

Донецк возродится, но это будет новый Донецк - с украинской ментальностью (фото) - фото 1

- Где тебе пришлось воевать, твои впечатление о войне и украинской армии?

-  Я служу в 4-м батальоне  24-й механизированной бригады, город Яворив. Боевые позиции моего батальона в зоне АТО находятся в районе села Крымского, недалеко от знаменитого 31-го блокпоста.
Я горжусь, что служу с этими ребятами, они патриоты, они все выдержали и будут воевать и защищать Украину. И я хорошего мнения в целом об офицерском составе. О комбате и его заместителях, ротных, о взводных высокого мнения. Хотя некоторые солдаты в силу определенного мышления любят поругать наших офицеров. Но я лично контактировал с офицерами нашего батальона - они открытые люди, бардака в армии нет.
Но есть и негативные впечатления от армии. Во-первых, старые советские  модели управления, подготовка солдатов и материальное обеспечение. Без волонтеров, конечно, холод и голод стали бы реальной угрозой нашим жизням. Есть проблемы  с вооружением и техникой, точнее с их доставкой на передовые позиции. То количество автомобилей, которые есть на ходу, они просто не справляются - умение организовать подвоз воды, продовольствия, боеприпасов, вывозить раненых - это проблема. Я бы покритиковал, очень жестко, старые модели управления военными - тактику и стратегию. Надо мыслить по-новому и приспосабливаться к новым условиям. Есть разные виды гибридной войны, но сегодня у нас есть фронтовая зона, фронт. И здесь стоят разные подразделения спецназа, десантники, которые выполняют функцию рейда, есть механизированые батальоны, мотопехота, тяжелая пехота. Надо мыслить по-другому - менять и структуру батальонов, и их функции. На боевой позиции стоят батальоны разных бригад, а управляются каким-то командиром сектора. Я не понимаю, почему не ведется управление стратегическими военными единицами, такими как диивизия или бригада, которые должны иметь всю полноценную военную структуру, все вооружение  и иметь централизованное командование. К каждому сектору должны быть привязаны бригады. Да, есть определенные части (авиация, ПВО), которые могут быть растянуты, но эти фронтовые части должны управляться по-другому.
Следующая проблема - ротация. Это проблема подбора кадров, психологического состояния мобилизованных.

- Есть ли на передовой проблемы бытового уровня?
- На передовой быт устроен лучше, чем в тылу. То, что было в тылу, на полигонах, меня просто ужасало. Трудности, которых не должно быть у солдат.  Нельзя все это привязывать к утверждению, что солдат должен терпеть и стойко переносить тяготы и лишения службы. Но проблемы мытья котелка и стирки носков, отсутствие душа в казарме и нормальных туалетов в стационарных казармах - это недопустимо.
Кстати, у нас на фронте была прекрасная баня (наверное, сейчас ее уже разбомбили), мы спали  в теплых блиндажах с буржуйками.

- Как строится рабочий день солдата?
- Рабочий день солдата - это постоянное дежурство. Если постоянные обстрелы - тут возможны два варианта: или ты прячешься от "Градов", или отстреливаешься, ведешь боевые действия. Когда нет обстрелов, днем ты занимаешься хозяйственными работами - копаешь окопы, оружие чистишь, а серьезное дежурство начинается в темное время суток - все зависит от ситуации на фронте.

- А досуг был?
- Иногда читали, иногда музыку слушали, а также изучали Конституцию Украины и Уголовный кодекс, которые я взял с собой.

- А правда ли, что проблемой является пользование на передовой мобильными телефонами?
- Я думаю, тут есть действительно проблема, но не надо путать ситуацию в начале лета и сейчас. Когда летом были добровольцы и вокруг них  пустое пространство, а тут вдруг солдат говорит по мобильному - он сразу выдает свое местоположение.
А когда есть линия фронта, всем известно все, то, наоборот, не звонить - это даже подозрительно. Тем более батальоны и роты, они рассредоточены, да и ни одно оружие не стреляет с точностью до метра.
Но то, что солдаты не умеют в боевых условиях  говорить по телефону, это да. Расскажу такой случай, который мог считаться комическим, если бы не стал трагическим.  Два бойца разговаривают с разных позиций - на расстоянии 2,5 километра.
- Меня обстреливают
- Ну и как?
- А вот недолет 200 метров
- О, теперь перелет 300
Понятно, что последняя фраза "О -о, теперь попали!" – трагедия.
Со временем таких глупостей уже не было, конечно. Военную тайну по телефону никто сейчас не рассказывает. Солдаты по телефону говорят, не употребляя военные термины.

- Как бы ты оценил уровень оснащенности сил АТО и противника, мотивацию, боевой дух?
- По количеству техники, примерно, мы и боевики оснащены одинаково. Но у украинской армии очень высокий боевой дух. Даже если попадаются немотивированные люди, то общая атмосфера им передается. И упаднические настроения, если и есть, они побеждаются общей позитивной психологической атмосферой.
Большинство наших солдат - порядочные патриотичные люди, у которых достаточно силы воли.
Если говорить о военном потенциале Украины, то я хотел, чтобы он был лучше. Мы не знаем всей информации, но хотелось, чтобы наше правительство больше делало заказов на ремонт танков, БМП и другого оборудования. Я пока не вижу кампании по развитию военно-промышленного сектора. Я понимаю, что все это может быть военная тайна, но, скажите, сколько вы за конкретное время отремонтировали танков, систем ПВО? И тут правительство, к сожалению, слабо работает. Танки должны быть не только отремонтированы, на них должна быть активная защита. Неужели нельзя наладить производство беспилотников, которых катастрофически не хватает в  армии. Я думаю, можно найти айтишников, собрать управляемую модель самолетика, для этого много не надо. Нужен  системный подход, но почему-то  производство дронов до сих пор не налажено...

Донецк возродится, но это будет новый Донецк - с украинской ментальностью (фото) - фото 2

- Перемирие пошло на пользу армии?
- Не столько армии, сколько в целом системе украинской  политической власти, у нас появился новый парламент, принят бюджет. В конце концов сила армии на фронте зависит от эффективного рационального государственного управления. У нас, к сожалению, до сих пор такого управления нет, нет реформ ни судебной, ни правоохранительной системы.

- А правда, что многие солдаты в окопах думают о третьем майдане?
- Я думаю, такие настроения объективно есть, но я не хотел бы подталкивать своих сослуживцев к радикализму, хотя все мы видим, что реформ реальных нет. Мы видим, что блокируются люстрация, борьба с коррупцией. Судьи  какими были, такими и остались. В министерстве юстиции осталась та же номенклатура.

- Я знаю, что у тебя есть собственное видение реформы судебной системы...

- Я ожидаю дальнейших политических изменений в нашем государстве и реализации качественных программ во всех сферах.
Вот мы выбрали нового президента - у нас хороший президент. У нас новый парламент, у нас новое правительство - оно несовершенное, но оно более серьезно относится к проблеме реформ, европейской интеграции, патриотично в целом относится к ситуации на востоке Украины. Но мы видим, что многие вещи блокируются и серьезных изменений на самом деле пока нет. Кто нам презентовал первые реформы? Американка украинского просихождения, министр-грузин и замминистра-грузинка. 
Номенклатура не просто не хочет, но не может ничего менять в силу своего устаревшего мышления. У них наработан целый массив дружеских и семейных свіязей, из которых они просто не вылезут. Здесь нужны только радикальные изменения. И поэтому сегодня все реформаторские начинания не будут работать – например, мало заменить всю службу ГАИ - потому что проблема завязана на судебной системе.
Как действует закон  и действует  ли он вообще? Действует ли он равным образом по отношению ко всем? Применяется ли закон постоянно – зависит от судебой системы.
И пока мы не поменяем судебную систему, нет никакого смысла менять милицию, прокуратуру, заниматься экономическими реформами, реформами местного самоуправления. 
Наши суды работают еще по советским схемам. У нас совсем другое понятие судебной компетенции. Нынешние судьи не понимают, что такое Закон.
Ключевой задачей судебной реформы, по моему глубокому убеждению, является обеспечение принципа единообразия судебной практики. Главную проблему, которую видит практически каждый гражданин, можно сформулировать простыми словами: закон как дышло, куда повернеш, туда и вышло. 
То есть у нас не действует принцип единообразного применения закона. Этот принцип тождественен принципу прецедента. Судить надо так, как вы судили перед этим. Этот принцип действует во всей Европе и Америке. Только в Америке - принцип прецедента, а в Европе - принцип единообразия. У нас ни один судья не придерживается решений вышестоящих судов.
Поэтому, по моему мнению, судей всех высших судебных инстанций нужно отправить в отставку - это ключевой момент. Нужно поменять процессуальное законодательство, поскольку оно профаническое. Процессуальные процедуры, особенно доказательственное право, нужно взять из Германии или Англии. Просто переписать (перевести), так как процессуальная отрасль  универсальна. Кроме заимствования процессуального закона, необходимо также позаимствовать соответствующие правовые доктрины и судебные практики. Тем оппонентам, которые попытаются оспорить такое предложение, можно как аргумент привести известный пример: французский «Кодекс Наполеона» заимствован более чем сотней государств, в том числе Китаем и Японией, которые относятся к государствам восточной цивилизации, имеющим фундаментальные отличия от европейской. Процессуальное право является универсальным, так как его центр составляет доказательственное право. А доказательственное право имеет в своей основе формальную логику. Процедура обслуживает надлежащую логику доказывания. Отличия между процессуальными законами разных государств обусловлены языковыми отличиями и историей формирования соответствующего доказывания. Речь идет о простых изменениях. Суд должен рассматривать аналогичные дела  одинаково - независимо от того, кого будут судить олигарха или простого человека. Для этого нужно разработать модель и методику.

Сейчас у нас проблема с юридическим образованием, юристы не знают формальной логики. Наши юристы говорят: лучшая теория - это практика. И ни один из них не владеет юридической теорией, даже отраслевой. Поэтому адекватное юридическое образование – неотъемлемая часть судебной реформы.
Речь идет еще и о том, что сейчас в судах практически не применяют украинскую Конституцию, Европейскую конвенцию по правам человека, принципы, записанные в Гражданском кодексе. Таковы традиции нашего судопроизводства. Сколько у нас пирамид было, там ничего доказывать не надо, там все записано в договорах. 
Судебная реформа - одно из важнейших требований Европейского союза. Я надеюсь, что политические силы Украины осознают, что судебная реформа является первой, которую следует осуществить. Без этого невозможны и все другие изменения. И ни о какой европейской интеграции не может идти и речи. Отсутствие судебной реформы блокирует даже эффективность боевых действий. 

- Каковы перспективы возвращения Донбасса под украинский контроль в ближайшее время?
- Потенциал есть, перспективы хорошие. Я верю, что в ближайшее время, в течение полгода-года мы освободим Донбасс. 
 Я верю не просто в будущее Украины, но в ее блестящее будущее. Я верю, что  Донецк возродится, но это будет новый Донецк - с украинской ментальностью. К сожалению, многим необходимо было увидеть воочию, что есть российская армия и российская политика, и только сегодня многие в Донбассе начинают становиться патриотами Украины. После освобождения города я обязательно вернусь в Донецк, чтобы строить новый украинский процветающий город.