Что будет с Донецком и его коллаборантами после деоккупации. Какой станет Донецкая область. Большое интервью с Павлом Кириленко

Павел Кириленко возглавил военно-гражданскую администрацию Донецкой области в 2019 году. Бывшему прокурору было непросто углубляться в многочисленные коммунальные, социальные, инфраструктурные проблемы региона, живущего в состоянии войны еще с 2014 года. Но после 24 февраля 2022-го и эти проблемы отошли на второй план. Очень резко деятельность ОВА вышла за рамки установленных годами правил, а работа ее руководителя превратилась в сплошной кризисный менеджмент. Только решили проблему с поставками газа, как надо решать проблему с водой. Как-то уладили этот вопрос, как появляется новая проблема - электричество. И так до бесконечности. А еще эвакуация, помощь военным подразделениям, обеспечение фортификационных сооружений.

На сегодняшний день Павел Кириленко работает в режиме нон-стоп, практически без выходных, вкладывая в безопасность региона не только свое рабочее время, но и собственные финансовые ресурсы.

Он фактически не покидает пределы области с началом войны, ради безопасности периодически меняет место своего расположения и лишь изредка покидает Донецкую область для того, чтобы на государственном уровне обсудить вопросы безопасности и жизнедеятельности области.

Спланировать встречу с главой области сейчас почти невозможно, и это еще один признак работы во время военного положения - план действий Кириленко составляется только сегодня на сегодня, потому что никто не знает, какая точка на карте вдруг загорится. Поэтому журналисты газеты Восток Now общались с ним отрывками, частично письменно, частично по телефону. Поговорили о важных вещах - главным образом о том, как нам жить друг с другом после победы.

- Павел Александрович, вопрос о коллаборантах. Война длится уже 9 лет, но только сейчас суды начали выносить реальные приговоры людям, которые предали свое государство. Есть ли у вас план, что делать с коллаборантами, и вообще учтены ли ошибки 2014-го года, когда сотни, а возможно тысячи людей избежали ответственности за это преступление?

- Если вопрос стоит по деоккупированным территориям, то там обычно работают правоохранительные органы, которые руководствуются действующим уголовным кодексом, ведется работа в соответствии с уголовным процессуальным кодексом. Коллаборантов выявляют, привлекают к суду. И эта работа сейчас не останавливается вообще.

Я имею информацию, как работает Служба безопасности Украины, как работают органы уже досудебного расследования по коллаборантам.  Если это коллаборант - то это исключительно уголовная ответственность, потому что это тяжкие и особо тяжкие преступления против основ национальной безопасности государства, это понятно. Как в 2014-м уже не будет.

Что касается нашего плана действий в отношении оккупированных территорий, особенно тех, которые были захвачены еще в 2014 году, то мы понимаем, что там коллаборантов будет, ну, если на каждый второй, то каждый третий точно. Поэтому наши действия на тех территориях после их освобождения должны быть сбалансированы, чтобы действительно, извините, не перегнуть палку, чтобы не брать всех под одну гребенку.  А с другой стороны, чтобы при этом не пропустить сквозь пальцы врага, который возьмет в руки желто-голубой флаг и станет кричать вместе со всеми остальными, как он очень сильно ждал Украину. А сам все это время сотрудничал с оккупационными властями.

Поэтому наши действия должны основываться на четком понимании законодательства, быть жесткими, но не жестокими. 

Жесткость должна быть в данном случае для того, чтобы тот очаг коллаборантов, который, не дай Бог, будет там или перекрашен, или переведен в такой "спящий режим", не имел возможности снова когда-то превратиться в такую движущую силу на территории Донетчины, которая в дальнейшем будет опять же мутить общество.

Донетчина должна быть возрождена и перерождена без коллаборантов. Это однозначно! Люди должны иметь национальное сознание и осознавать себя членами общества государства Украина. Людям, которые такого отношения к государству не разделяют, - не место на территории украинской Донетчины и на территории Украины в частности. Поэтому люди, которые совершили преступление против Украины, пусть они ищут себе место на территории огромной Российской Федерации или в других странах, которые им нравятся. Но точно не на территории Украины. Это мое видение.

Но люди, которые действительно были заложниками обстоятельств, заложниками ситуации, не должны пострадать.  История каждого человека должна рассматриваться отдельно. 

- А что скажете об учителях и медиках? Эта тема много обсуждается. Есть мнение, что эти люди просто выполняют свой профессиональный долг и ни в чем не виноваты. Но с другой стороны, врачи спасают тех, кто убивает наших людей, украинцев; учителя вкладывают детям определенную информацию, учат детей ненавидеть Украину. Есть ли понимание, что с ними будет?

- Есть разница между работой врача и учителя. Я не хочу, чтобы кто-то сейчас подумал, что я кого-то пытаюсь отбеливать, я всегда придерживаюсь принципа справедливости.  Но существует клятва Гиппократа. Врач обязан спасать жизнь и здоровье людей. Опять же, на временно оккупированных территориях надо будет смотреть, чем именно занимался врач, действительно ли спасал людей, или все же сотрудничал с оккупантами в более широком контексте. 

По поводу учителей, здесь все однозначно. Они формируют национальное сознание ребенка.

То, что учителя делали последние 9 лет в оккупации, - они просто разрушали украинскую идентичность. А это основа основ государства.

Поэтому каждый, кто выбрал путь оставаться в оккупации и делать это с детьми, - совершил преступление и должен отвечать.  Кто-то там говорит, что вот, "государство нас оставило". Но это не так. Жителям временно оккупированной территории начислялись и выплачивались пенсии. Начисляются пенсии и сейчас. До последнего времени на линии разграничения работали почта, ЦПАУ, украинские банки, действовали пункты въезда-выезда в Донецкой области (их было четыре).  

Я напомню, что война на украинской Донетчине началась в 2014 году. В 2022 году началось полномасштабное вторжение. Поэтому в данном случае говорить о том, что у людей не было времени, чтобы определиться, - это неправда. Каждый сделал свой выбор и теперь должен за этот выбор отвечать.

Ошибочно думать, что люди, которые учили детей, воспитывали малышей в детских садах под флагами квази-образования, потом смогут вернуться в Украину и дальше работать.  У меня это не укладывается в голове. Мое твердое, глубокое убеждение - эти люди должны отвечать. Они не могут в дальнейшем быть связанными с украинским образованием. Это я еще мягко говорю. Надо еще жестче. 

- Понятно, что такая жесткая позиция происходит от понимания последствий терпимости к коллаборантам и предателям. Опыт 2014-го года показал, к чему это приводит. Думаю, что в регионах, где такого опыта нет, труднее понимать, как надо действовать. По вашему мнению, должны ли вы выступать с законодательной инициативой в этом вопросе или все же это должен быть общегосударственный процесс, который спускается из министерства?

- Думаю, я как глава ОВА, руководители структурных подразделений, мои заместители - мы должны также аккумулировать информацию о ситуации и предоставлять свои предложения и по внесению изменений в действующее уголовно-процессуальное законодательство. Конечно, только в концептуальной части.  Я не говорю, как проводить следственные действия и их квалифицировать.  Я только могу высказываться о важности наказания определенных категорий граждан, в том числе учителей, понимая тяжесть их преступлений и последствия, вызванные действиями. 

Воспитание молодого поколения, которое, проживая в суверенном независимом государстве, не воспринимает государственность Украины, - это преступление. И это самые страшные последствия, которые влекут за собой действия педагогов.  

Конечно, я представляю, сколько будет правозащитников, которые будут выступать против такого подхода. Но я уверен: мы должны действовать жестко, потому что это вопрос нашей национальной безопасности.

- В таком случае, Донецкой области после деоккупации понадобится большой кадровый резерв, тысячи учителей, которые согласились бы ехать на восток из других регионов и становиться к работе вместо коллаборантов. Есть ли у вас кадровый резерв? Где, собственно, брать столько педагогов?

- Кадровый вопрос и сейчас чрезвычайно остро стоит, а после деоккупации встанет еще острее. В области, две трети которой оккупированы, обучение осуществляется преимущественно дистанционно.  Учителя увольняются, выезжают за границу, в другие регионы. Мы максимально принимаем меры для того, чтобы держать коллективы. Люди понимают ситуацию и имеют желание возвращаться на родную Донетчину и воспитывать достойных сыновей украинской земли. Но без мер стимулирования на уровне государства сделать это невозможно. 

Мы предоставим предложения, расчеты по уровню заработных плат в таком регионе, как Донецкая область, после деоккупации. Для того, чтобы педагоги и медицинские работники хотели ехать сюда, мы должны создавать финансовые стимулы.  Мы готовы предоставлять свое видение и тесно сотрудничать, исходя из практического опыта, с центральной властью, с руководством государства.  Наши предложения учитываются и я уверен, работа по увеличению кадрового потенциала будет проводиться. Будем привлекать и молодых специалистов, и конечно же использовать меры стимулирующего характера. Ведь все же мы люди. И мы должны понимать: такие условия, в которых придется работать в Донецкой области после деоккупации, они, мягко говоря, будут отличаться от других регионов.  Людей нужно поощрять финансово ехать на восток.

- Следующий вопрос касается дальнейшего статуса Донецка после деоккупации. Это дискуссионный вопрос, который обсуждается в экспертных кругах, среди журналистов. По вашему мнению, стоит ли Донецку оставлять статус административного центра Донецкой области и как коммуницировать с теми людьми, которые 9 лет жили без Украины? Или мы уже понимаем это?

- Наша область называется Донецкая. Ее административный центр - Донецк. У нас Донецкая областная военная администрация. И наконец-то после победы мы избавимся от всех приставок для обозначения временности всех остальных городов, которые выполняли функции областного центра. Это важно. Для меня это личный вопрос, принципиальный. Это не значит, что другие города потеряют свою важность. Краматорск, Покровск, Мариуполь - все они сохранят свою значимость. Но административным центром Донецкой области должен быть Донецк, конечно, после переходного периода. А те люди, которые сделали все, чтобы украинский флаг не развевался над Донецком, уже сейчас, до момента деоккупации, должны сделать сознательный выбор и выйти с этой территории, оставить ее и погрузиться в свои желания на территории другого государства, того, которое им нравится. Пусть наслаждаются жизнью в своей любимой России или в вымышленных ДНР, ЛНР, - главное, чтобы не здесь.  

Нас ждет огромный пласт работы на деоккупированных территориях. Для этого мы уже разработали первоочередные действия, есть план деоккупации, работа над ним продолжается. Мы будем заходить туда с четким пониманием, что и как будем делать.  

- Скажите, а вы не допускаете той мысли, что после деоккупации Донецкую область могут поделить на две или даже на три отдельные области?

- Нет, не хочу этого допускать. Донетчина является целостной. Она должна быть в пределах своих границ - так, как записано в Конституции. 

Однозначно административно-территориальное устройство будет пересматриваться в связи с огромными разрушениями. Фактически стерты с лица земли города Бахмут, Красногоровка, Соледар, Мариуполь, Угледар, Марьинка. И это придется учитывать при дальнейшем административном делении региона. Но это перераспределение должно происходить в пределах нынешних границ региона.  

Кстати, этот вопрос будет решаться в том числе и в привязке к стратегии экономического развития области. Надо понимать, какие именно предприятия будут восстанавливать работу или создаваться с нуля, сколько людей на них будут работать, какие потребности будут у этих людей. Все это мы должны учитывать и решать, какие общины надо укрупнять, объединять, для их дальнейшей способности. Это мы уже будем определять на месте, после победы.

Но подчеркиваю - в пределах территории и площади Донецкой области, которая была до 2014 года. В этом плане наша позиция должна быть твердая четкая. Конечно, когда будет проводиться административная реформа, тогда можно будет говорить о каких-то изменениях. Но не сейчас.

- Кстати, это очень интересный вопрос, как будут развиваться другие города в регионе после победы. Звучат мнения, в том числе и от международных экспертов, что такие города, как, например, Краматорск или Мариуполь после войны могут снова стать забытыми.  Некоторые уже сейчас говорят, что не хотят возвращаться в Краматорск, потому что после возвращения Донецка в городе просто нечего будет делать.  Каково ваше мнение по этому поводу? В чем заключается стратегия для городов, которые получили толчок для развития только после 2014 года, после потери Донецка?

- Мое видение таково: тот импульс развития, который был предоставлен городам областного значения, должен быть сохранен. Вы упомянули Краматорск. Да, этот город стремительно развивался, и мы не должны терять достигнутое. Это во-первых опять же принцип справедливости. Эти города (Покровск, Краматорск, Мариуполь) своим развитием продемонстрировали свой потенциал.  Поэтому мы будем работать над развитием каждого населенного пункта - такие задачи я ставил себе с тех пор, как занял должность главы ОВА. Этот опыт развития региона, который я наблюдаю с 19-го года, мы сможем использовать в дальнейшем для всей области. Но нас ждет переформатирование не только административное, но и экономическое.  Не исключено, мы увидим развитие того экономического потенциала, который никогда раньше не был на первых позициях. Потому что металлургия, машиностроение требуют много времени для восстановления. А нам надо быстрое развитие. 

Так же и Мариуполь. Думаю, Мариуполь останется металлургическим центром страны и когда-то снова станет городом с 500-тысячным населением. Но это потребует гораздо больше времени. А для возрождения экономики нужно будет развивать новые направления.

- Вот собственно о возрождении Донетчины хотелось бы поговорить. Каким оно будет? Какие именно направления экономики будут развиваться?

- Экономика региона развивалась на каменном угле и металлургической отрасли, химической промышленности. Это ключевые направления, которые дают большие поступления в бюджет. Страна заинтересована в развитии этих отраслей. Но с учетом разрушения крупных предприятий, а также нерентабельностью угольных компаний, необходимо понимать, что количество времени на восстановление и переформатирование этих отраслей потребует 5 и более лет. А нам нужны быстрые шаги по восстановлению экономики. Поэтому я уверен, что такой быстрый стимул, толчок к возрождению может предоставить сельское хозяйство, садоводство, животноводство и перерабатывающая сельскохозяйственная промышленность. Именно эти направления необходимо будет развивать первые 5 лет после освобождения региона. Восстановление крупных предприятий будет идти параллельно, но начинать мы должны именно с сельского хозяйства.

- Не могу не поставить самый болезненный вопрос, который волнует подавляющее большинство жителей фронтовых регионов - компенсация за разрушенное жилье. Уже понятно, что размер компенсации не будет соответствовать ожиданиям людей. Может ли областная власть влиять на решение правительства относительно размера денежных выплат пострадавшим от российской агрессии?

- Если у нас есть предложения, которые имеют разумное аргументированное основание, то, конечно, мы такие предложения выдвигаем. Донетчина - регион, который, пожалуй, больше всего пострадал от военных действий, и поэтому мы работаем над тем, чтобы проблемы региона не терялись при рассмотрении проблем на национальном уровне, по всей территории Украины.

По поврежденному жилью, я знаю, программа выплат уже работает, люди, которые живут на деоккупированных территориях, уже получают возмещение. По проблеме жилья, которое разрушено, мы думаем над тем, как помочь людям, а также параллельно решаем вопрос, а где люди будут жить, когда приедут восстанавливать свои города, где будут лечиться, когда вернутся, где учиться, будет ли работать критическая инфраструктура - это тоже наша зона ответственности. 

Сейчас рассматривается возможность строительства модульных городков, в которых будет все необходимое для нормальной жизни. Люди, которые приедут восстанавливать Донецкую область, должны жить максимально комфортно, насколько позволяют условия. И параллельно мы планируем запускать процесс восстановления полноценного жилья, исходя из того количества людей, которые приедут работать в Донецкую область.

Поэтому мы стараемся решать этот вопрос в комплексе, но конечно, легких решений нет. 

Они не могут решаться только в масштабах области и даже в масштабах государства. Нужна будет мощная международная поддержка.

ЧИТАЙТЕ нас в Телеграм-канале Мариуполь 0629

ОТПРАВЛЯЙТЕ свои сообщения в Телеграм-бот 0629

ОБСУЖДАЙТЕ новости в нашей группе Фейсбук - Мариуполь Город-герой

СМОТРИТЕ нас на YouTube